Король Шаул - Страница 78

Совет решил отправить гонцов во все племена, чтобы ополчения быстро шли к горам Гильбоа. Обе армии, Шаула и Йонатана, после коротких сборов соединились и двинулись на север. Военные станы в Михмасе и Гив’ат-Шауле опустели.

Шаул и Авнер, войдя в палатку, поставленную оруженосцами, уселись на землю. Король попросил Миху никого не впускать. За стенами палатки гудел стан: солдаты устраивались на новом месте. Не было слышно обычных шуток, споров из-за места, дележа оружия или продуктов. Раздавались только команды, шум шагов и блеянье овец в загонах.

Король сидел, охватив голову руками. Авнер поднялся, попил воды, утёр бороду, а когда опускался на место, задел плечо Шаула, раненое ещё в Явеш-Гиладе.

Рицпа с двумя маленькими сыновьями Шаула, как и другие жёны, оказавшиеся в это время в лагере, поехала с обозом вместе с армией.

Продвигаясь на север, филистимляне и иврим следили друг за другом. После Сохо Ахиш повернул на восток, а Шаула горная дорога увела к северу, и с этого момента иврим больше не видели сверху тракт, забитый неприятелем, но днём и ночью слышали голоса, топот ног и скрип колёс. «Похоже, басилевс собрал для войны с Шаулом всех филистимлян и всех солдат, прибывших морем», – мрачно рассуждали иврим. Они ехали молча. По прибытии в горы Гильбоа командующий Авнер бен-Нер и король Шаул уединились в палатке.

– Вот и всё, – сказал Шаул.

– Похоже, – протянул командующий.

– Я знал, что так оно будет, – пробормотал король. – Мне пророки сказали.

Авнер бен-Нер посмотрел на него и промолчал

– Всё, – повторил Шаул. – Теперь конец!

Оба замолчали, уставясь в земляной пол.

– Не бывать такому, – покачал головой Авнер. – Господь не допустит!

Шаул поднял на него взгляд.

– Ещё не знаю, что нужно сделать, – вздохнул Авнер. – После Эвен-Аэзера я принёс жертву Богу и поклялся, что Филистия никогда не будет владеть Землёй Израиля. И кое-что мы успели для этого сделать, а? – вдруг засмеялся он.

И Шаул неожиданно для себя ответил ему смехом.

– Тогда, под Эвен-Аэзером я видел издали, как они впрягли в повозку рабов и повезли наш Ковчег к себе в храм, – рассказывал Авнер. – С тех пор я хочу дождаться вот чего: когда мы разобьём филистимлян и выгоним их из Кнаана, я, старый Авнер бен-Нер, продам свою землю и куплю другую – ту, где был их военный лагерь в Гив’е. Я куплю рабов из самых знатных филистимлян, запрягу их вместо волов и заставлю вспахать землю, где они держали свой лагерь. И засажу её ячменём. После этого я, наверное, перестану видеть во сне, как увозят наш Ковчег Завета и умру спокойно.

– Не может быть, что всё кончено, – вздохнул Шаул.

– Не может быть, – повторил Авнер. – Давай рассуждать. Пехоты басилевса мы не боимся – против неё иврим устоят. Мы у себя дома. Но вот железные колесницы… Как удержать на месте людей, когда на них несутся повозки, увешанные копьями, да кони храпят, а возницы швыряют эти их дротики, которые воют в полёте? Иврим побегут, и тогда выйдет пехота басилевса с длинными копьями и переколет нас всех. Ты меня слушаешь?

– Ну, слушаю, – откликнулся Шаул. – До сих пор нас от колесниц спасали горы. А что теперь? Оставаться в горах – Филистия перережет Землю Израиля пополам, сперва очистит север, потом примется за юг. Что же иврим так и будут ждать в горах? Конечно, разбегутся!

– Шимониты поймали одного ахейца. Он говорит, что Ахиш обещал молодым солдатам, что после атаки колесниц туземцы рассеются по лесам и пещерам, а их командиры спрячутся в селениях, переодевшись, чтобы не узнали. Басилевс уже объявил награду тем, кто опознает тебя, меня и всех князей иврим, – рассказал Авнер.

– Побегу! Спрячусь! Переоденусь! – Шаул опять начал смеяться. – Не знает Ахиш иврим. Сколько воюем с ним, а всё не знает.

– Погоди, погоди, – остановил его Авнер бен-Нер. – Выходит, иврим должны уйти не в горы, но так, чтобы от колесниц филистимлянам не было прока. То есть...

– За Иордан! – Шаул начал приподниматься. – Дальше, Авнер?

– Верно, за Иордан. Кажется, Ахиш об этом не подумал. Шимониты сказали, что всё филистимское войско движется сюда, в Изреельскую долину. А иврим отойдут за Иордан. Там к нам добавятся ополчения трёх гил’адских племён, армия вернётся и побьёт филистимлян. Ну, как?

– За это время они займут все наши селения здесь, в долине и будут зверствовать.

– Будут, – невесело согласился командующий.

– Дальше. Колесницы станут нас преследовать и догонят раньше, чем мы перейдём реку.

– Верно.

Они опять замолчали, а потом одновременно подняли головы.

– Кто-то останется и задержит колесницы, – выговорил Авнер бен-Нер.

– Я, – сказал Шаул. – А ты уведёшь армию, и когда-нибудь вернёшься и очистишь от необрезанных нашу землю. – Шаул вдруг возвысил голос: – Это – приказ короля, командующий Авнер бен-Нер. Иди и готовь армию.

Тяжёлой походкой король направился к палатке Совета, уже собравшегося по его приказу. Миха следовал за ним, не отставая ни на шаг. Войдя в палатку, король не сел со всеми, как делал обычно, а прошёл на середину и громко, внятно объявил, что армия – две тысячи бойцов – уходит с Авнером за Иордан, а тысяча воинов останется с ним, Шаулом. Рассчитывать, что успеют подойти ополчения северных племён, не приходится.

Наступила тишина. После совещания весь Совет решил остаться с королём прикрывать отход к Иордану.

– Мы с тобой, король Шаул, – сказал за всех старый князь Яхмай.

Шаул кивнул. Другого ответа он не ждал.

Командиры вышли. Шаул задержал Яхмая.

– Яхмай, – попросил король. – Поговори с бойцами, скажи им, что для всех нас эта ночь – последняя. Напомни, что, по обычаю иврим, те, кто недавно привёл в дом жену, посадил виноградник, те, у кого родился ребёнок, – они могут уйти домой. Я прошу, чтобы такие солдаты ушли! – вдруг закричал Шаул и вышел из палатки Совета.