Король Шаул - Страница 59

Усадив гостя напротив, Шаул попросил рассказать про обычаи царских домов Вавилона и Ашшура, что довелось слышать об этом в караванах? Ахитофел начал рассказ, гадая про себя, зачем это нужно королю. Дошёл до смены власти.

– Что там бывает, когда появляется новый правитель? – спросил Шаул.

– Всю родню прежнего вырезают, – ответил Ахитофел и подумал: так вот чем ты обеспокоен!

– Как так всю? – вырвалось у Шаула.

– Вместе с младенцами, – подтвердил Ахитофел. – Поэтому цари по всей Плодородной Радуге следят за соперниками и стараются убрать их заранее, не зная жалости.

– Ладно, – устало сказал король. – Спасибо. Ты можешь идти.

Ахитофел поднялся, попрощался и уже направился к выходу, когда в палатку влетел всклокоченный оруженосец.

– Нападение на Гив’ат-Шаул! – закричал он. – Иорама-слепца убили!

Король опомнился первым, подхватил пояс с мечом и ринулся к загону с мулом. Ахитофел и все, кто оказался в стане, побежали за ним.

Старый Иорам что-то предчувствовал. Он метался возле обозных повозок, звал помощников, слуг, но никто ему не отвечал. Вдруг послышался приближающийся топот и крик на арамейском языке:

– Где тут железные мечи?

Слепца приняли за слугу, но тут же водонос-хивви подсказал ивусейскому командиру:

– Это же Иорам – советник при Главном над обозом.

Ивусей положил тяжёлую руку на плечо слепцу, у груди Иорам ощутил острие копья.

– Видишь? – захохотал солдат.

– Вижу, – подтвердил Иорам и закашлялся.

– А теперь быстро говори, что есть хорошего у вас в стане, – потребовал ивусей.

– Ты – филистимлянин? – спросил Иорам.

– Что ты! – засмеялся солдат. – Теперь над вами, иврим, будет новый хозяин – князь Ивуса.

– Тогда слушай, – сквозь кашель начал Иорам. – Когда у ворона побелеют крылья, а у лошади вырастут рога, тут ивусеи и станут господами над народом Божьим.

Это были последние слова Иорама бен-Хацрона из Эйн-Шемеша. Проколотое копьём тело полетело под обозную повозку.

Ивусеи бегали по лагерю, впрягали в повозки быков, блуждали по подземным переходам крепости в поисках кладовых. За это время кто-то из слуг вырвался из стана и изо всех сил погнал мула к лагерю короля Шаула.

Король мчался к Гив’ат-Шаулу. Рядом скакал Миха, плакал и повторял: «Иорама, наверное, убили! Убили Иорама!»

Ивусеи, услышав о приближении иврим, бросились к себе в город под защиту крепостных стен.

Погоняя уставших мулов, иврим неслись за врагом. «Догнать! Обязательно догнать! – думал Шаул. – Только бы не закрыли ворота!»

Те из ивуесеев, кого иврим успели догнать, бросали на землю оружие и сдавались. Шаул, Миха, Авинадав и Малкишуа скакали впереди отряда к огромным, обитым бронзовыми щитами воротам, видя, как через них проносятся в город ивусеи, а стражники с рогатыми копьями уже положили руки на огромный засов, готовые его задвинуть.

Может быть, иврим и удалось бы ворваться в город и захватить его, если бы ивусейский князь внезапно не развернулся и не метнул бы в царя Шаула нож. В метании ножей ивусеи были большими мастерами, но на это раз их князь промахнулся, и нож попал в ухо Шаулова мула. Тот замер на месте, а рассвирепевший Шаул спрыгнул на землю и погнался за князем. Ивусей успел проскочить в город, и ворота захлопнулись перед самым носом иврим. Король и Миха колотили в них кулаками и пятками, грозили и ругались, пока их не оттащили свои, напомнив, что ивусеи могут сбросить сверху камень или пустить стрелу.

Ещё сутки простоял Шаул под стенами Ивуса. Из Гив’ы прибыло подкрепление от Авнера бен-Нера. После краткого совещания решили, что ждать бесполезно, надо возвращаться, Ивус им не взять. Требуется долгая осада стен его самого и Биры – внутренней крепости.

По дорогам двигались обозы с захваченной добычей, по пути в свой стан Шаул, как обычно, одаривал женщин рубахами из ярких тканей, бусами, ракушками с благовонными маслами. Радостные девушки собирались вдоль дорог, пели, били в бубны и бросали цветы проезжающим мимо воинам.

– Ты прислушайся, что они поют, – наклонился Авнер бен-Нер к едущему рядом королю. – «Поразил Шаул тысячи свои, а Давид – десятки тысяч!» Иврим ну никак не могут похвалить одного, чтобы не обидеть другого!

– Да, ладно! – отмахнулся Шаул.

– Ну, нет! – не унимался Авнер. – Эй ты! – крикнул он какой-то женщине, которая пела и кружилась, колотя в бубен.

Женщина застыла на месте. Отряд остановил мулов.

– Что ты там мелешь! Взять в плен тысячу солдат с оружием – это не десять тысяч баб вроде тебя!

Перепуганная женщина вылупила глаза на командующего.

– Держи, дура! – крикнул он и кинул ей ярко-красную рубаху из вороха одежды на обозной повозке.

Отряд двинулся дальше, и тут же вслед им понеслись голоса:

– Поразил Шаул тысячи свои, а Давид – десятки тысяч!

– Погоди, король, они ещё станут болтать, что ты завидуешь Давиду.

Не ответив, тот подозвал к себе Миху.

– Миха, – сказал он и положил ему руку на плечо. – Теперь ты будешь моим оруженосцем. Скажешь Адораму, что я забрал тебя из обоза навсегда. Будешь при мне.

Юноша не ответил, только посмотрел, как смотрел на Шаула в их первую встречу в лесу.

В этот вечер Иорама похоронили.

Глава 4

Не так много времени прошло после победы Давида над великаном Голиафом в долине Эйла, а уже совсем другой человек находился теперь в армии короля Шаула – не новобранец Эльханан, а Давид бен-Ишай, командир тридцатки самых лихих бойцов среди молодых воинов Йонатана. Даже в Совете теперь прислушивались к его слову.