Король Шаул - Страница 37

Куда точно направляется колонна должно было стать ясно только к вечеру. Пока Шаул и Авнер решили съездить в Гив’у. Совет не возражал.

Войдя и поцеловав отца, Шаул сел на скамью напротив старика и ждал, что тот скажет. Авнер остался стоять на пороге. Он громко глотал воду, подняв над головой розоватый медный кувшин с узким горлом.

Несколько минут Киш молча любовался сыном. «Шаул» означает «выпрошенный»: мальчик родился после многолетних ожиданий и просьб Киша и его жены к Господу. Зато уж какой это был сын! И работник, и защитник, а вот теперь – первый король народа иврим.

– Ты помнишь, как готовился принести в жертву сына своего Ицхака наш праотец Авраам? – сказал наконец Киш.

– Помню, отец, – кивнул Шаул.

– И он убил бы Ицхака, не останови ангел руки Авраама, верно? – продолжал Киш.

– Да.

После первых же слов Шаул знал, для чего позвал его отец.

– Нет у тебя силы, – старик стукнул кулаком по столу. – Наши северные племена присоединились только на словах. Половина надела Эфраима уже занята филистимлянами. Теперь и кнаанеи выйдут на войну против нас, даже гиргаши того и гляди поднимут меч на Гив’у. – Киш отпил воды из чашки, обтёр рот и продолжал: – Ты был ещё мальчиком во время боёв у Эвен-Аэзера, а я там воевал и знаю, какой разгром могут учинить нам филистимляне. Они просто истребят всё наше племя Биньямина, включая Йонатана и его ребят. И тебя, старого дурня! – обернулся он к Авнеру. – Где ты был, когда Йонатан рубил филистимлян? Почему не удержал мальчишек?

– Не был он тогда с Йонатаном, – поднял от земли тяжёлый взгляд Шаул. – Всё случилось по дороге в стан.

– А и был бы – не остановил, – Авнер рассёк воздух ребром руки. – Я очень уважаю тебя, брат мой Киш, но если ты уговоришь короля выдать Йонатана филистимлянам, то пусть заодно выдаст и меня. Командовать после этого я не смогу.

Киш покраснел и сжал кулаки

– Уйди! – прохрипел он Авнеру.

Тот потёр горбатую переносицу и вышел. Король остался вдвоём с отцом.

– Йонатана придётся выдать, – внятно сказал старик. – Я отдам всё, чтобы потом выкупить моего внука.

– Нет, – проговорил Шаул. – Прости, отец, но – нет!

Киш изумлённо поглядел на сына, потому что это было первое «нет», услышанное им от Шаула. Тот смотрел отцу в лицо и не отводил взгляда.

– Уйди и ты! – приказал Киш.

Шаул поднялся и, не обернувшись, вышел. В тени под оливой, сидя на земле раскинув ноги, его ждал Авнер.

– Идём, – мрачно проговорил король, направившись к своему новому дому. У входа обернулся:

– Подожди там в саду. Я быстро.

Ахиноам уже знала, что король в Гив’е, но думала, что у него не будет времени заглянуть домой. Едва он появился на пороге, Ахиноам передала старшей дочери свой моток с шерстью и устремилась навстречу мужу. Тот обнял её, поздоровался с дочерьми, но в дом не прошёл – спешил. Ахиноам всё-таки успела шепнуть: «Не выдавай Йонатана!» Шаул улыбнулся, кивнул ей и вышел к Авнеру.

Тот поднялся с земли и пошёл следом за королём.

При их появлении крики в толпе на площади смолкли. Люди расступились, пропуская Шаула к тому самому камню, с которого он обратился к ним перед походом на Явеш-Гил’ад. Теперь на камень поднялся уже король. Медленно обвёл он взглядом площадь: мрачные лица, совсем непохожие на те, что он видел тут на празднике Песах. Даже его слуга Иосиф стоял в стороне и молчал.

– Биньяминиты! – разнёсся голос по всей Гив’е. – Мы будем воевать!

Толпа запричитала, заспорила, разбилась на кучки. Родственники ионатановой двадцатки ликовали.

– Эй, Мирьям! – крикнул одной из женщин Авнер бен-Нер. – Рано веселитесь. Филистию ещё надо разбить.

– Это уже ваша забота! – отмахнулась женщина.

Были и такие, кого решение короля разозлило.

– Своего-то сына ему жалко, – сказал в спину удаляющемуся Шаулу Баана бен-Римон.

Король и Авнер подошли к ожидающему их на пригорке отряду, сели на своих мулов и двинулись в сторону Гив’ат-Шаула. Гонцы поскакали на юг и на север, чтобы передать всем племенам иврим: «Ваш король вышел на войну. Ведите ополчения!»

Шаул протрубил трубою по всей стране, чтобы сказать: «Пусть слышат иврим!» И весь Израиль узнал, что разбит наместник филистимский и что стал Израиль ненавистен филистимлянам.

В этот день филистимскую колонну догнал вестовой из Гата: «Фихол убит». У-бит?! Разъярённые воины поклялись украсить черепами Шаула и всего его рода ворота храма Дагона в Ашдоде. Военачальник колонны Питтак больше не должен был торопить своих людей.

Молодая армия Йонатана занята была обычными учениями, когда к её стану подъехал король Шаул. Воины обступили его и Авнера бен-Нера, но вопросов не задавали.

– Будем воевать, – сказал Шаул, и сразу все заулыбались, заговорили. – Будем воевать, – повторил король, дождавшись тишины. – И с Божьей помощью одолеем необрезанных.

После короля говорил командующий:

– Прежде всего, поднимемся в горы – там филистимлянам не помогут их колесницы. Скоро станет ясно, в какой из старых лагерей они возвращаются: вон в тот, напротив тебя, Йонатан, или в михмасский, напротив короля. По донесениям похоже, что колонна идёт на Шаула, поэтому мы сейчас поспешим к себе в стан. Когда направление их движения прояснится, я пришлю к тебе вестового. Если они действительно пойдут на Михмас, ты переведёшь свои силы на утёс Снэ – под ним единственный проход в Гив’у, и ты его перекроешь.

Договорились о связи через вестовых и об общем сборе войска у жертвенника в Гилгале перед началом сражения.